Форум » Погреб » Шартрез NC-21 » Ответить

Шартрез NC-21

Мишель Дроу: Место: Новый Орлеан Время наши дни. Персонажи: Лори Сартр, Мишель Дроу. (Кристиан,Зиллах,Тран,Джей - и прочие лярвы леди Брайт) Рейтинг:NC - 21 Предупреждение: терпкий вкус шартреза и "Потерянных душ?" Памятка : игра в теме согласуется с обоими участниками, в обязательном порядке

Ответов - 44, стр: 1 2 3 All

Мишель Дроу: Пойдем - кивнул Мишель, одним плавным движением выскальзывая из хватки Кристиана и оказываясь за плечами Лори. Тонкие пальцы обхватывают ирреально тонкую талию бледной девицы. Парень лукаво подмигивает Кристиану, то ли извиняясь, то ли обещая что-то. он повел Сартр перед собой не разжимая ладоней, вслепую таким вот странным образом они преодолели лестницу и пустой коридор. У двири Мишель наконец отпустил девушку и начал искать ключ в карманах пожимая плечами - Извини, просто мне казалось, что меня этот клуб просто так не отпустит, вот и держался за тебя...- парень улыбнулся, тонкие пальцы наконец нащупали ключ - Вот, такой вот идиотизм... Мишель шагнул в комнату. В комнате не было кровати, стола, стульев, подушек и дорогой обстановки, также в комнате не было телевизора и стереосистемы. В комнате был огромный матрас, гитара, стопки книг и куча одежды в углу. И Батарея бутылок у стены. На полке стояли бокалы и пара тарелок. Стены заклеенные газетами пестрели готическими буквами. Окна не было. Мишель обвел взглядом свое скудно хозяйство и улыбнулся - Чаю не предлагаю, у меня из посуды только бокалы, а из них чай пить неудобно. Поэтому чай я не пью. Душ там. Полотенца в душе. Мишель указал на дверцу, за которой томилась душевая кабина. - Голодная? - Парень стянул рубашку, и облачил тощее тело в черную свободную майку.

Лори Сартр: Вот он, рай для заблудшей души. Эдем, в котором есть абсолютно все, что необходимо потерянному, капризному и ленивому ребенку. Музыка, литература и алкоголь. Сколько случайных знакомых здесь побывало, сколько толстых и тощих тел продавливали и без того погнувшиеся пружины матраца.. Чьи пальцы - тонкие, костлявые, пухлые и несуразные истязали обнаженные струны, попутно надрывая голосовые связки. В такой комнате не распивают чаи и не говорят о погоде. Пропахшее алкоголем и страстями пространство вобрало в себя настроение. Разговоры до хрипоты, бурный случайный секс и сигаретный дым, прикрывающий собой здешние пороки. Кивнув в ответ на вопрос Мишеля, Сартр медленно продвигалась в сторону интересовавшего ее, в данный момент ,объекта. Душевая кабина. Именно кабина, не комната. Проржавевшее устройство, попеременно поливающее то холодными, то обжигающе горячими струями. Но это было не столь важно, Сартр с удовольствием скинула с себя отвратительно пахнущую одежду и подставила свое тощее тело неуверенному и неравномерному водопаду. Капли тяжело ударялись о кожу , змеями расползались по всему телу, заставляя вздрагивать от удовольствия. Прошло пять минут или десять или полчаса, время исподволь утекало в маленькое отверстие в кафельном полу. Сладкий поток неожиданно прекратился . Протертое, но на удивление чистое полотенце, нашлось безвольно висящим на пластмассовом крючке. Смахнув последние вялые капли с истомленного тела, Сартр поняла, что об одежде спросить забыла. Надевать зловонный наряд было просто невыносимо. Сартр насколько могла, обернулась небольшим полотенцем и осторожно вынырнула из душа. Сделав несколько осторожных шагов босыми ногами по холодному полу, она остановилась, вперив взгляд в спину хозяина. - Мне нужно что-нибудь, что можно надеть.

Мишель Дроу: А по-моему - протянул херувимчик медленно разворачиваясь - И так совсем не плохо - Мишель поправил непослушную прядь продолжая рассматривать Сартр - Нет, правда, совсем неплохо - Но, вон там - кивок на кучу вещей в углу - Можешь выбрать что понравиться И вдруг юный Дроу осознал что не может отвести взгляд. И дело не в том, что она не одета, не в симпатии или похоти. Просто это невозможно. Просто потому что невозможно. Невозможно как вечная любовь и вселенское добро. Невероятно как библейский рай. Светлый болезненно, светящийся почти силуэт девочки которая просто не знает что такое еда. Еще не потрепанный жизнью, но уже расписались привычки легкими тенями, на бледном лице. Мишель подумал, что они могут дать друг другу все, ровно на мгновение, чтобы потом забрать и никогда не вернуть. Два томных паразита. Их резкие скулы, их тонкие пальцы, их глаза, их одинаково тонкие тела, полумертвенная бледность, угловатая пластичность поз, горящие глаза. Никто не смог бы определить их пол. Мишель шагнул вперед и невольным инфантильно-мягким движением провел по ее плечу и застыл на секунду. Недоверчиво отнял руку будто засомневался в реальности молочной кожи и взял ее за руку, пальцы сплелись. Как два паука. Два нежных насекомых. Два полупрозрачных паразита. - Наша кожа одного цвета - но растерянность куда-то ушла оставив их вдвоем. Только вдвоем. Так близко как никогда и ни с кем.


Лори Сартр: Одно мгновение и комната, стены, обстановка, все, что казалось таким осязаемым и реальным утратило какую-либо окраску. Они стали прозрачными, эфемерными и неосязаемыми. Рассыпались по частям, распадались на крупицы, молекулы, атомы, погружая время в янтарь, сохраняя миг и растягивая его, на сотни и тысячи кристально-чистых секунд. Сплетенные пальцы, вдох-выдох, прикосновение и близость. Без слов, без объяснений, кровь, просочившаяся сквозь кожу, чрезтканевой мультиполярный обмен ДНК и непорочный сквозной миг. Сартр осторожно глотала воздух, боясь отпугнуть неожиданно свалившееся и столь прекрасное наваждение. Протянула свободную руку, положив Мишелю на хрупкое плечо. Это было легко, они были одного роста. Вдох-выдох, кислород разносился по капиллярам. Вдох-выдох, углекислота стремительно покинула организм. Невесомая рука опустилась ниже, на бренную грудь.

Мишель Дроу: Теперь и пальцы приросли к ее коже. Не отнять ладонь,но можно скользить по тонкому мареву. Мишель почти чувствовал как соеденяются извечные круги кровотока. Большой к большому, малый к малому, как капилляры двух организмов соеденяются в общую сеть. Как легкие тысячами невидимых альвеол сливаются в единое, как сращиваются позвонки и срастаются ногти,как кровь ее волос вливается в молоко его прядей. Алхимический марьяж длился мгновение,как оргазм но растянул время на вечность. Едино дыхание и пульс, едины системы и ткани. Они одно. Мишель скользил пальцами по ее телу,не в силах отличить его от своего, отзывались импульсами клетки ее тела, и по их общей нервной системе шли в их мозг.

Лори Сартр: Нежное электричество рассеивалось по трепещущим сосудам, застревая в глянцевой сети капилляров, обжигая щупальца возбужденных нейронов. Гравитация, бессердечная непреклонная сила неумолимо тянула все ниже, заманивая на сонное жесткое ложе. Двигаясь слаженно, в унисон с земляничными розовыми мускулами, медленные скользкие мысли отправлялись в соседнее тело, не встречая на своем пути никаких преград, существующих или выдуманных . Абсолютное единение. Совершенное блаженство

Мишель Дроу: Старая как мир механика возвратно-поступательных движений дурманит головы почище белой пыли. Движения так просты и так надежны. Но в этот раз, умудренные и слегка разочарованные в жизни любовники,растаяли без следа. Двое детей перед порогом вечности,плывущие в неизведанное, в томительную, даль. Судорожно ищущие опору и находящие ее друг в друге. Сливающиеся в одно, как две капли ртути. Бархатистая нега лона, влага извечная как существоваение,семя новой жизни,несущее в себе зачаток смерти

Лори Сартр: Упоение движением, размеренный шепот приливов, темная поволока и нежный бархат разливающийся по комнате. Желатиновое застывшее мгновение не желающее впускать посторонних, которые не нуждаются в приглашении.Они приходят сами. Студенистый воздух раскрошил совершенно новый, чужеродный треск, скрип резанувший фальшивым фа по напряженному слуху. Не смотреть... Сартр повернулась навстречу сочному хрусту. Медленно, медленно взгляд поднимался с самого низа, скользя по истощенному телу застывшему в дверях. И, наконец, встретился с немигающим взором, настолько же темным, насколько неподвижным. Кристиан .

Мишель Дроу: Кристиан. Пылинка не наделенная осознанием себя, в этой, новой вселенной. Бесконечности только для них. Ты хочешь стоять там и ждать чего-то? Стой и жди. Изгиб спины изящный как истерическая эклектика арабского оружия, запах земляники. И образ кого-то в дверях, просто растворяется. О, нет. Кристиан все еще там, безучастно наблюдает, на пороге. Молча. Но в комнате его нет, Мишель не видит его их общими глазами. Тело захвачено в плен неумолимого движения, с каждым толчком плетется ткань реальности, взрываются звезды и возникают сверхновые. Встают города и гибнут миры. Есть ли в этом тягуче-янтарном величии какой-то Кристиан? Зрачки расширены, дыхание сотрясает тело. Никого нет в их вселенной.

Лори Сартр: Нежная испарина, покрывшая тонкой пленкой лоб, ноги, руки осторожно исчезала, стиралась с чуткой кожи, истомленной и насытившейся. Ставшее размеренным дыхание, остывшие волны и новый день или ночь, или сумерки, смутно поглотившие и то и другое. Но на этот раз осталось кое-что еще. Оболочка, окутавшая двоих. Все еще соединяющая паутиной и невидимо скрепляющая два больных создания. Сартр слегка приподнялась и стала разглядывать комнату, обстановку, все казалось чужим и незнакомым, никогда не виденным ранее. Затем она взглянула на Мишеля. Оно.

Мишель Дроу: Ночь сворачивала бархатный черный плащ и собиралась убираться восвоясии, несмотря на отсутствие окон, Дроу ощущал это так же хорошо как вкус сигареты которую курила Сартр. Дверной проем был пуст. Мишель закурил "Мальборо лайт" и засмеялся - Ты знаешь, что эти сигареты главный признак девственицы - тонкая ладонь скользнула вниз, к уже родному лону. Поиграть. Пальцы лукаво скользнули сквозь кордоны одежды, они так и не разделись. Отвечая на немой вопрос в ее глазах, или на мысль, он сказал - Да, я тоже его видел. Странно, мы не спали всю ночь...- но спать не хотелось, совсем. Наоборот тело бурлило энергией. Все эти крошечные клеточки требовали движения, любви, алкоголя, наркотиков. Чего угодно только не сна. Мишель вскочил на ноги поправляя одежду, с улыбкой провел пальцами по царане, прочертившей скулу. -Пойдем, узнаем чего он хотел! Ураган бесшабашного веселья захватил его, не каждое животное печально после соития, человек уникальная тварь. Мишеля трясло, как после хорошей дозы. Он только что узнал, что они с Сартр единое существо, что они неуязвимы, молоды и прекрасны. Что еще нужно чтобы вопить от радости? Недобрый омут счастья захватил их с головой. -Бар уже закрыт - пояснил Мишель девушке останавливаясь у двери в конце коридора. Пустого белого ч пыльного коридора. Дверь в комнату Кристиана тоже была заперта. белая чуть пыльная деревянная дверь.

Лори Сартр: Ночь сменилась утром, кровь превратилась в красивую ртуть,а вожделение осталось таким же. Оно циркулировало, пританцовывало и жаждало новых свершений. Существо жадное до событий, действий и приключений кричало и рвалось наружу, подергиваясь в сладком предвкушении. Сартр взглянула на Мишеля, и снова ощутила прилив силы, стонущей от желания и страдающей от бездействия. И увидела еще кое-что, что снова слило воедино два чахлых сознания, - тот же болезненный аппетит к разрушению. Не сговариваясь, без предупреждений и никчемных сотрясаний воздуха, две ноги, две жидкие ноги оторвались от скрипучего пола, замерли в воздухе на сотые доли секунды и с треском врезались в пыльную белую дверь, распахивая ее, делая ее никчемным инвалидом из сухих и мокрых щепок, искрящихся в перламутровом воздухе.

Мишель Дроу: - Крисси, - проворковал блондин, оказавшийся внутри комнаты быстрее чем это положено людям. Это"Крисси" явно из словаря Сартр, как он сам не додумался... - Крисси! - возмущенно повторил он устраиваясь на тяжелом круглом столе. Мишель оскорбился, Кристиан не был даже удивлен. Они были так внезапны, а он даже не удивился, так и сидит на своей дубовой кровати, только голову повернул. Такой же как всегда, бледный черноволосый, все в том же камзоле, то ли старье несусветное, то ли ультрамода. Мишель цапнул со стола бутылку Шартреза - Выпей с нами Кристиааааан - этот выдох навсегда остался где-то между порнографией и эротикой. Мишель вытащил пробку зубами и сделал глоток. Кристиан чуть заметно покачал головой. Не буду, мол.

Лори Сартр: Практически пустая комната, в которой неделями разгуливало гулкое одинокое эхо ударяясь о глухие стены, и отлетая от них словно упругий мяч снова и снова. Слегка понурый, Кристиан сидел на потертой кровати, на которой коротал пряные ночи. Крисси.. Мишель вальяжно развалился на столе, сжимая в руке бутыль с изумрудной жидкостью, плескавшейся и оставлявшей на стекле ядовитые разводы. Сартр рывком выхватила бутыль из шелковых рук Мишеля и спустя мгновенье оказалась рядом с Кристианом. Сосредоточенно глядя в темный мутные глаза, она резко вытянула руку с волшебным зельем. -Пей.

Мишель Дроу: Дети -устало подумал Кристиан - сумасшедшие дети,все они и зиллах и молоха и твиг. А уж эти двое... Больные ненормальные дети. Кристиан почувствовал как тепло разливается по чреслам. В их сумасшедшей наглости было что-то такое,заставляющее Кристиана сжиматься от вожделения и... Страха? Да,именно легкого призрачно страха который они принесли с собой. Кристиан окаменел глядя в ее карие глаза,плавился под его голубыми. Тонкие белые руки обвили его шею колени ощутили тяжесть чужого тела. Он так и смотрел на Сартр,хотя уже осознал что нежность Мишеля таит в себе что-то страшное, этот маленький принц,наверное и там не понимает,что может сделать. Они изменились эти дети,безвольные игрушки обрели жизнь. Кристиан ощутил как дурман возбуждения окутывает сознание. И сквозь туман желания пробилась мысль о странной схожести детей... Близнецы -каменея подумал Кристиан -резким движением вырывая бутыль с зеленной смертью из рук Сартр. Черные глаза стали почти умоляющими,там на дне бурлила безысходность, бился о глазное дно крик завязшего в болоте динозавра.

Лори Сартр: Худое, жилистое тело стало безвольно обмякать на продавленном матраце. С каждым глотком , с каждым вздохом силы покидали слабеющий организм Кристиана. Его энергия не исчезала в никуда, а лишь перетекала из одних вен в другие. Больное, агонизирующее электричество ласкало тела худосочных творений, окутывало и впитывалось сквозь дрожащие склеры в и без того возбужденные организмы . Сартр с волнением наблюдала за трепещущим адамовым яблоком, его взлетами и падениями, двигалась с ним в унисон, ощущала сладость верха и томную горечь низа, стон и вознесение, а затем неотвратимое падение в доселе неизведанные круги ада. Белоснежная тряпичная кукла, безвольная и послушная с глазами сочащимися от пустоты и сожалений . Все трое знали, что должно произойти в следующее мгновенье. Агония, расплавленная счастьем, смерть и вожделение, разбавленные жаждой, болью и наслаждением. Сдерживать свои порывы и дальше, они бы просто не смогли.

Мишель Дроу: Точенное лицо Кристиана желтело на глазах. На безупречной коже проступили тени морщинок, под глазами появились мешки. Кожа сминалась под пальцами старости, как газетный лист в пальчиках несмысленыша. Волосы меняли цвет, южная ночь, на арктический день. За пять минут прекрасный Крисси обвештал и рухнул внутрь себя как кровля старого дома. Мишель почувствовал на языке резкий вкус крови и его стошнило, рядом тошнило и Сартр. С первой волной обжигающе зеленного дерьма лившегося через глотку пришло облегчение. И понимание. - Эта...сука...вампир. - прошипел Дроу в перерывах между приступами... Маслянистый вкус крови исчез с языка, тошнота перестала. - Старый, мерзкий вампир - выплюнул Мишель поднимаясь на ноги - Кровосос - Урод Мишель выдрал из рук Кристиана бутылку и окончательно смыл с языка мерзкий привкус крови - Г*нд*н. - Мишель заботливо передал бутылку Сартр. На Кристиана он не смотрел. - Истинный г*нд*н.

Лори Сартр: Разрушение и совершенная красота гнусного тления и разложения. Сартр заворожено наблюдала за метаморфозами Кристиана, белки глаз увлажнялись, сердце быстрее разгоняло жидкую кровь по прозрачным сосудам. Медленно, кошачьей поступью Сартр пробиралась к дубовой постели. Бледные руки дрожали, а дыхание было порывистым. Пальцы тянулись к пергаментному лицу Кристиана. Серая холодная кожа, а затем тонкие ключицы и хрупкие ребра. Губы и влажный язык осторожно опускались к агонизирующему сухому телу. С закрытыми глазами она пила его силы, мечты, надежды и разочарования. Их было много, мутная тоска и море сожалений, густых и невыносимых, оставлявших горечь на трепещущем языке. Сладость агонии и неподвластные воле инстинкты открывали доселе неизведанные оттенки собственных желаний, а самое главное, возможностей. Медленно подняв веки, Сартр взглянула на беснующегося Мишеля. -Мы ждем тебя

Мишель Дроу: Он отдавал гнилью и был невыносимо сладок этот поток энергии. Подгнивший персик, лопнувший и вываливший наружу, в холодный мир нежную мякоть.Бархатистая шкурка не выбержала надавливания и он растекся на радость мухам. Привкус тления свернулся калачиком в гнездах зубов, вполне возможно, что навсегда. Он медленно учился у Сартр наслаждаться этой вязкой и густой дрянью. Разложением в чистом виде. Крисси, перестал стареть, дальше было некуда, но и умирать он не собирался. Кровососы так быстро не дохнут. Его вполне хватило на двух голодных детей. Мишель почувствовал тепло в кончиках пальцев и отпустил Кристиана. Нервное возбуждение немного спало и Дроу ощутил, что ему что-то мешает, песчинка в обуви, заноза в заднице. - Что-то не так - сообщил он Сартр.

Лори Сартр: Ощущение полноты до самых краев в который раз за сутки охватило тщедушное тело. Уже не различая оттенков запаха и вкуса, пресыщенная Сартр оторвала влажные губы от безвольных покровов, приподнялась и вложила свои пыльные, пахнущие мускатом пальцы в ароматную ладонь Мишеля. Она тянула его на выход, подальше от подгнивающего вампира, от которого тянуло теперь лишь зловонием.



полная версия страницы