Форум » Готовые истории » А в бокале и кровь и вино. nc-18 » Ответить
А в бокале и кровь и вино. nc-18
Антонин Долохов: 1) Дата сюжета: Разгар первого пришествия Темного лорда 2) Место сюжета: Англия. Темная цитадель. 3) Сюжет: "корпоратив" у ПС 4) Жанр: вариации на тему
Ответов - 57, стр:
1 2 3 All
Люциус Малфой: Люциус стремительно поднялся на второй этаж, на ходу очищая перчатки от кровавых брызг. Их маленькое приключение раскаленным ядром ворвалось в ночь городка и вот раскололось надвое, предоставив каждого самому себе. Пришло время милых маленьких различий, когда великодушная Тьма дарила последние, самые сладкие подарки, и каждый мальчуган получал свое. Пока Долохов рвал плоть и крушил обстановку, Малфой пинком вышиб дверь наверху и вошел в маленькую спальню с трогательными сборчатыми занавесками на окнах и постерами на стенах - типичное жилище подрастающей девчонки лет четырнадцати-пятнадцати, еще не сделавшей выбор между детством и юностью. Она сидела на кровати и таращилась на нежданного гостя во все глаза. Люциус захлопнул дверь, приглушая крики внизу, и обернулся к подростку. - Ты веришь в чудеса, милая?..
Антонин Долохов: Антонин замер черной фигурой в оконной раме... Сегодня он уже поиграл, но смотреть тоже участвовать... Стать луной , что беспристрасно глядит на все с небес, костюм Антонина был пропитан кровью, неожиданно взгляд наткнулся на другую кровать. Так они близняшки! Антонин улыбнулся и шагнул следом.
Люциус Малфой: Какая сладкая, какая славная девочка... Живой сгусток ужаса, но в пряной смеси с яростью: она уже сообразила и готова кинуться вперед - в пижамке на погибель, смелый маленький жеребенок! Заклятье сорвалось с конца палочки раньше, обжигающей искрой влетело в воротник и побежало вниз, к груди, животу и дальше, ровно разрывая пижаму надвое. Салатовая ткань обугливалась прямо на девочке, расползаясь ошметками и опадая на кровать, а он смотрел и смотрел. "Смотреть - тоже участвовать", - как говорит Долохов. Это красиво: уродливая пижама исчезала, обнажая тело, юное, гладкое и, вероятно, никем не тронутое, да? Малфой шагнул к кровати и схватил девчонку, разворачивая ее спиной и бросая на кровать. Изголодавшийся демон похоти, оставленный на балу с носом, тут же взвился, требуя своего, и судя по воплю девчонки, подобные проявления для нее были в новинку. Люциус нетерпеливо сорвал мантию, прижимая жертву коленом и краем уха слыша протесты второй сестры, расстегнул брюки и грубо раздвинул стройные ноги девчонки. - Ну разве это не чудо?..
Антонин Долохов: Антонин предпочитал безвольных кукол. Сознание не покинуло девочку, но пошевелиться она была не в силах. И паника нарастала удушливой волной. Антонин чувствовал ее вкус на губах, в запахе ее кожи. трепетный цвет юности, ни звука ни стона, мягкая поддатливость плоти, и слезы в уголках глаз. пальцы Антонина играли на ее теле что-то из Моцарта, он не удивился когда на щеках девочки вдруг заалел румянец, а страх в глазах стал другого цвета...
Люциус Малфой: Малфою, как обычно, было в высшей степени безразлично возбуждение жертвы. Хватит и плевка, растертого в пальцах. Вот он, сегодняшний подарок Тьмы: упрямое, но все-таки слабое тело - оно так сражается, придавая победе особый вес! В последнее время его кровь горячили такие победы, покорность наскучила, нежная слабость казалась пресной. Насилие, поверженное тело, покрасневшая от борьбы плоть и слезы отчаяния и стыда в глазах трофея - вот, что кружило ему голову и заставляло забыться. Вот что было истинной целью этой ночи. Но тс-с-с, это будет нашей маленькой тайной, не так ли? Девочка извивалась, выкрикивая ругательства ему в ладонь, а Люциус, прикрыв глаза, вторгался в это тугое, еще минуту назад невинное тело, не щадя и не сдерживаясь. Аристократичные пальцы, в которых так элегантно смотрится трость или пара перчаток, грубо впились в тонкую белую кожу, оставляя алые пятна, которым, пожалуй, не суждено потемнеть до синяков. Светлые волосы растрепались, пара прядей упала на влажный от пота лоб, галстук полетел к мантии, ворот распахнут. Ах, мадам Малфой, таким вы супруга еще не видели... Правда, вас так никогда и не трахали, pardonne-moi!
Антонин Долохов: Ленивый кот играющий с мышью, ленивый но очень жестокий, ни одного резкого движения, но кто сказал, что бить надо резко, ногти рассекающие кожу тоже болезненны. Упругая теснота ее лона вызвала неясное раздражения, и Антонин влепил девочке пощечину, на секунду быстрее чем понял почему. Не невинна. Обман чистой воды. Щелчком пальцев он снял заклятие,и высокий крик разрезал тишину, пощечина, пощечина,пощечина. И ритм, который все быстрее, извивающееся тело, в слепых попытках уползти. О,да, конечно... Так он и отпустит, но подарит мгновение надежды на свободу конечно. Он рывком перевернул девчонку и ощутил невозможную тесноту ее тела, потекла кровь и стало чуть легче, ему, но не ей. Девочка перестала кричать когда осознала что каждый крик, и темп чуть быстрее... Позже сытые маги разглядывали своих жертв...Сестры - близняшки... Поцелуй ее - кивнул Антонин свернувшемуся в клубок юному тельцу
Люциус Малфой: Малфой, довольный и размягший, развалился на постели своей случайной любовницы и ногой столкнул хнычущую девчонку на пол, а сам, закинув руки за голову, сыто ухмыльнулся, рассматривая обеих. Идея Долохова приятно возбуждала. - Посмотрим, на что способны эти школьницы, - Малфой поднялся выше на подушку, попирая веселенькую нежно розовую наволочку локтем, - Иди сюда, Тони, отсюда отличный вид. Мерлин Всемогущий, у этих маггловских девок постели, как у принцесс. Ну, что замерли? Вперед! Короткий разряд заклятья выстрелил в сутулую спину одной из сестер, бросив ее навстречу близняшке.
Антонин Долохов: Неумелые обьятия сквозь слезы... Долохов полусидя устроился рядом с Малфоем, наблюдая за девочками... Зрелище было жалким... Антонин потянулся- Вот все думаю и понять не могу как мы с тобой сдружились...Быстрее,дрянь!- девочка вздрогнула и послушно принялась покрывать тело сестры поцелуями в два раза быстрее и ни на унцию ни привлекательнее...
Люциус Малфой: Малфой лениво пожал плечами. Это слабое подобие любовных игр утомляло его не меньше. Он окинул взглядом прикроватный столик. Маленький ночник в виде утки, дневник в незабудках, какие-то заколки... Наконец он выбрал карандаш, претенциозно большой и разноцветный, и, бормоча формулы, занялся его трансфигурацией, пока невинная письменная принадлежность не обрела форму и размер столь же претенциозного фаллоса. - А ну-ка порадуй сестричку! Кажется, она уже соскучилась по этой штуке, - усмехнулся Малфой, бросив орудие девчонкам, - Почему ты спрашиваешь?.. Я никогда не думал об этом. У детской дружбы трудно искать причины, а теперь - еще и поздно, не находишь?
Антонин Долохов: -Ты прав,друг мой Антонин устало откинулся на подушки... Что-то легко у них получается -и парой заклятий сделал фаллос побольше... Черные и светлые волосы смешались на пастели подушек, странная получилась смесь. Скоро рассвет, его еще нет и в помине, но небо уже готовится, шум на улицах утих, мир словно оцепенел, оглядываясь. Даже девчонки вдруг стали тише... - Да, черт!- Вызверился Антонин- Авада Кедавра- полыхнули две зеленые вспышки и девчонки повалились на пол, Антонин небрежным движением палочки вышвырнул трупы за окно...
Люциус Малфой: Коротко ругнувшись, Малфой толкнул приятеля коленом, выражая недовольство содеянным, но протест вышел не слишком убедительным. Ужин для его демонов вышел и так достаточно сытным, и этим диетическим десертом можно было пренебречь. Охотничий азарт отступил, Люциуса клонило в сон. К тому же ночь подходила к концу, и темные силы собирались кануть обратно в ад, оставляя своих слуг без покровительства. Внезапно веселенькие и уже никому не нужные ночники стали вызывать раздражение. Их беличий цвет придавал некоторую пикантность забавам с девчонками, но теперь он неловко слонялся по комнате, как бедный родственник, и Люциус просто швырнул по заклятью в каждый. Жалобно звякнули разбитые лампочки, комната погрузилась во тьму. Малфой с неохотой принял сидячее положение и повернулся к Долохову, пытаясь различить его профиль. - Думаю, нам пора, - заметил он в темноту, - Скоро рассвет.
Антонин Долохов: Антонин раскинулся на кровати давая отдых уставшему телу - Пора... Разве мы торопимся ... Славная вышла ночка...жаль только что Сьюзен тебе не досталась... - Демон - усмехнулся Антонин-Ce petit, дурочка была права - Антонин вспомнил крики маленькой неумехи, и негромко бархатно рассмеялся -Кто еще знает тебя таким зверем?
Люциус Малфой: Упомянутый Пожирателем зверь сыто проворчал что-то в глубине души. Он уже засыпал, и его место занимал более известный в широких кругах Люциус Малфой. Элегантный, аккуратный, чистоплотный до болезненности, безупречно любезный и сдержанный, словом, почти образец английского аристократа. И в разоренной, покрытой пятнами крови и спермы, комнате этому аристократу становилось все более неуютно. Люциус пожал плечами и зажег "люмос", отыскивая в темноте свой галстук. - Только наш круг. Лорд. Ты... - призвав найденный галстук, он стал на ощупь приводить свой внешний вид в надлежащее состояние.
Антонин Долохов: Полетели отсюда- вздохнул Антонин- И почему красота есть только в момент разрушения...Руины отвратительны, особенно свежие. Он передернул плечами. И одним прыжком оказался на подоконнике. Оседлал зависшую за окном метлу, влетел в комнату. Хлопнул Малфоя по плечу... - Тебе водить!- и быстро покинул комнату. Второе дыхание, не прошенное проснулось и гнало кровь по венам весельем. Детская выходка, о, да. Ну и что?
Люциус Малфой: Малфой быстро накинул сюртук и окинул комнату внимательным взглядом. Ревностный чистоплюй и ярый перестраховщик немедленно выступили в унисон, призывая к порядку, и Малфой взмахнул палочкой. Постели послушно принялись укладываться в изначальное состояние, ковер на полу расправился и натянулся, пятна исчезали на глазах. Стеклянный звон известил о том, что лампы вновь целы, хоть и неисправны - в маггловской технике Люциус не разбирался и счел цельность лампочек вполне достаточной. Волшебство еще раз прошлось по комнате, уничтожая следы пребывания. Привет полиции и аврориату. Малфой оседлал метлу и вылетел в окно, стремительно набирая скорость и ища в темном небе Долохова. Холодный ветер бил в лицо, становилось прохладно. Звериный азарт покидал его тело, уступая усталости и пустоте. Нагнав Антонина, Люциус выровнял метлу и полетел рядом, еле сдерживая зевоту.
Антонин Долохов: Рассвет заалел первыми брызгами на бледном небе. Антонин вскинул ладонь в прощании. Домой в кровать. Силы закончились, пустота стремительно завоевала тело и душу. Ночь выдалась славной. И утомляющей. Все было как должно было быть. И сон.
Люциус Малфой: Волшебный мир начинался сразу за лесом, размывающим границу графства Уилтшир. Там в надежной пелене охраняющих чар спал Малфой Менор. Его стены нежно белели в предрассветном сумраке, его крыши замерли в ожидании первых лучей солнца. Ажурная решетка ограды вежливо, но уверенно держала на расстоянии незваных гостей, и некоторые из них сильно удивились бы, узнав, как высока она на самом деле. Где-то там, за закрытыми окнами и плотными портьерами спит Нарцисса Малфой, и ее белокурые волосы разметались по теплой подушке. Красота. Чистота. Благородство и изящество. Его неприкосновенный серебряный мир. Люциус не желал даже задумываться, защищает ли он свой дом от маггловской скверны или же сам летит под его защиту. Какая, в сущности, разница? Ухоженный парк принял его в свои объятья, двери дома распахнулись, встречая хозяина. Холл, ступени, и еще один пролет, коридор, спальня... Всё. Малфой еще успел бросить эльфу, чтобы тот подготовил ванну, упал на кровать поверх вышитого шелка покрывала и провалился в сон.
полная версия страницы