Форум » Готовые истории » Василиск и Дракон » Ответить
Василиск и Дракон
Антонин Долохов: ***
Ответов - 49, стр:
1 2 3 All
Люциус Малфой: - Но?! - взвыли оба разом. Реддл схватил Геллерта за плечо и потащил вверх, заставляя встать. Глупый мальчишка. Он до сих пор остался глупым, взбалмошным мальчишкой, каким всегда и был, этот русский! Темноволосый юноша схватил блондина за грудки и жарко зашептал ему в бледное, безвольное лицо, прожигая взглядом насквозь. - Я подарю тебе безграничную власть, безумец! Я подарю тебе силу, о которой ты даже не думал мечтать! Ты станешь моей правой рукой, моим первым доверенным лицом, вся Британия будет в наших руках. Сделай правильный выбор, Антонин. Сейчас! Просто сделай правильный выбор! Уловив нужную, правильную фразу, кобра внутри Реддла взметнулась к самому разуму, сдавив горло василиска всем телом, вонзая зубы в самые уязвимые места. И вот руки Тома уже не требуют, а просят о помощи, цепляются за одежду, за шею Тони, как утопающий хватается за протянутую руку. - Сделай правильный выбор, Тони! Мы же друзья! Помоги мне!.. "Как сентиментально, Люциус... Как неубедительно... Что ты можешь ему дать? Редкие попойки и оргии по субботам?.. Вы такие разные, Люциус... Долохов - мой, он любит кровавые шабаши и пожары, он мыслит широко, а ты... Тебя хватает лишь на насилие в борделях и пытки в подвалах... Уйди с дороги, Малфой. Оставь нас вдвоем...Ты уже давно стал лишним... " "Но я, по крайней мере, ЖИВ!" Лицо Тома исказилось, внезапно обретя странное сходство с Малфоем. Глаза на мгновение выцвели до светло-серого, нос стал как будто крупнее, в волосах проступили серебристые пряди, а у глаз тенями легли морщины. Это выглядело странно и страшно, как будто на ребенка наложили проклятье и он стал слишком быстро стареть. - Тони! Это призраки! Ты знаешь заклятье... изгоняющее бесов, или что-то в этом роде?! - Том-Люциус сморщился от сказанного и, взвыв от напряжения, еще раз тряхнул Антонина, - Это не зелье, понял?! Их надо выгнать! Сейчас!
Антонин Долохов: - Тихо!!! - рявкнул Долохов, он устал, он безумно устал. Он устал настолько, что позволил себе повысить голос на Лорда, на Люциуса. Мерлин, мерлин... Как тут выбрать? Люциус и Том. Одному обязан жизнью, а другому ничем не обязан. За одного рисковал жизнью , а за другого нет. Долохов закрыл глаза и гухо застонал. Разум его метался от одного к другому - Посмотри на это, посмотри. Власть, почти безграничная и молодой Том рядом с тобой как когда-то, разве не об этом ты мечтал? Мечтал, отдал бы что-угодно за несколько часов рядом за - Антонин, ты абсолютно не умеешь жарить мясо, зачем ты его мочишь в уксусе? - Вот, сейчас и увидишь, Том... За юность, за горячую кровь. - Все это перед тобой, мальчик, вот оно на ладони, только протяни руку. И возьми. - Мой Лорд - Долохов поднялся и обвил детскими руками плечи подростка, - Я люблю вас, мой Лорд. Я никого так не любил. Тони обнял подростка, прижимая его к себе. - И я счастлив, что могу сказать это. - Тони упал на мостовую, увлекая Реддла за собой, не размыкая рук. Локти отозвались болью. - Прощайте мой Лорд. Долохов забормотал - зашептал древние слова, которые Мэриэн вколочивала в кудрявого мальца, бормоча, что пригодится. Древние странные звуки, шипящие и страшные, но как еще выгнать, отправить домой? Тони шептал и шептал, сводило руки, разламывалась от боли голова, а перед глазами неслись картинки. Одна за другой. Озверевшая толпа в безымянной румынской деревушке, факелы и колючая петля на шее, палочка валяется где-то в лесу, и смерть дышит в затылок. Метка, первая метка в истории, на его, Антонина, руке. Слезы покатились из глаз без предупреждения. Люциус, он выбрал Люциуса. Долохов шептал и шептал, и слезы не высыхали.
Люциус Малфой: Тома трясло. Изнутри и снаружи. Из глубин естества рвался на волю озверевший Малфой, снаружи сочился густой яд заклятья, убивая, растворяя новорожденного демона без остатка. Двойная атака оглушила его, двойное предательство стало двойным ударом. Могущественный властелин, новое воплощение Салазара, надежда одних волшебников и злой рок для других, гений волшебного мира корчился между двух разъяренных тайфунов, рожденных ему на погибель, стирающих его в порошок и пускающих по ветру. Юное гибкое тело многообещающего студента дома Слизерин взрывалось, сыпалось, как старая штукатурка в заброшенном доме. Волосы выцветали, радужная оболочка светлела словно от ярости, но слишком быстро, слишком ярко... Юнец рос на глазах, становился шире в плечах, костюм всё туже обтягивал несвоевременно раздавшуюся плоть, на спине затрещал белый шелк. Где-то там, глубоко внутри в последний раз взвыл Томас Марволо Реддл, и... Всё кончилось. И наступила тишина. Мерлин, избавь нас от журналистов "Пророка". Что бы написали эти щелкопёры, увидев Долохова, судорожно сжимающего в объятьях Малфоя-старшего. Люциуса, бессильно упавшего Долохову на грудь. Малфой медленно поднялся, сел, отводя спутанные волосы с лица. Оглянулся на Долохова и снова отвёл глаза. Серые. светло-серые. - Ты... выбрал меня?
Антонин Долохов: Долохов не ответил. Так же сжимая Люциуса он апарировал. Вещи лохмотьями висели на маге, кудрявые волосы, снова стали черными. Долохов вернулся в родное тело. Несколько жалких часов. Все такой же тихий домик. Горят свечи, только вот, нутро мага перевернулось. Тони отпустил Люциуса, рухнул в кресло, и вцепился в графин с коньяком. И кивнул, в ответ на вопрос. Тони было плохо. Плохо и горько. И никакой коньяк не уберет это ощущение, не сотрет его маслянистой волной. Брошенные кольца, верно ждали хозяина. Кольца честнее людей.
Люциус Малфой: Несколько звенящих секунд безмолвия и нервного звона стекла. Постояв в центре комнаты, Люциус подошел к проклятому шкафу, распахнул дверцы. "Акцио костюм..." Переоделся. Медленно расчесал волосы серебряным гребнем, перевязал черной лентой, сел напротив хозяина. По-прежнему не глядя в глаза. - Ну... Добро пожаловать в Клуб Скользких Друзей Темного Лорда, - криво усмехнулся Люциус. Шутка так себе, не смешно. Ни ему, ни Долохову. А что тут скажешь? "Тони, ты не предавал"? Предавал. "Тони, так было лучше"? Кто знает, как было бы лучше. "Спасибо"?.. - Спасибо. - Люциус налил и себе тоже, выпил залпом, не смакуя вкус не оценивая аромат, - Я перед тобой в долгу. Пожалуй, в следующий раз развлекаться будем в Малфой Менор. И зелья будут исключительно возбуждающие. "Браво, Люциус. Браво. На сегодняшнем конкурсе худших шуток дня ты - безусловный победитель..."
Антонин Долохов: Тони посмотрел на коньяк. И тихо рассмеялся. - У него по крайней мере нет детей, шер. А у нас есть. Тяжесть не свалилась с плеч, и не свалится теперь уже наверное. Но Лорд чуть не убил Драко, кто знает какая участь постигла бы Долохова-младшего. Тони нашел в себе силы переодеться, нашел силы улыбаться,даже вернул кольца на положенные им места. Даже коснулся гребнем гривы волос. - Завтра я пойду к Мэриэн, все ей расскажу... - Ты...никогда не клялся ему? В чем нибудь неосмотрительном? Тони говорил путано. - Когда я был совсем ребенком, я поклялся чертову портрету, в какой-то ерунде... Может ты...?
Люциус Малфой: Люциус неуверенно, с заминкой, но всё же покачал головой. Клялся, как все. Колдографий не делал, с портретами не разговаривал, единственный крестраж - и тот подкинул младшей Уизли. Тот ещё приспешник... Люциус мысленно похвалил себя за известную гибкость в отношении моральных принципов. Мораль обоюдоостра. Любая армия, каким бы идеалам бы она не служила, по какую бы сторону баррикад не стояла, всегда требует верности. Любой армии нужны бойцы и мясо. А ему, Малфою, нужно жить, и тому есть множество причин, поверьте! Масса очень важных причин, по которым между верностью и выживанием Люциус всегда выбирал выживание. А Долохов всегда выбирал чувства. Но тогда почему, почему он предпочел Темному Лорду его, Малфоя?!.. Эта мысль сверлила мозг тупым недоумением, и Люциус не находил ответа. Если уж на то пошло, не всё можно объяснить сентиментальностью. "А как бы поступил ты сам, Малфой? - Я не знаю, мой Лорд..." Тишина. Пронзительная, оглушительная, страшная. "Разумеется, я выбрал бы Тони! Убирайся к дьяволу, Реддл!" Мораль... Верность... Всё проще, господа. Всё гораздо проще.
Антонин Долохов: - Шер, я бы рад обьяснить, но не могу. Давай считать, что тебя я люблю больше. Но объяснить было необходимо. - Если бы эту проклятую бутылку выбрал я, он бы вернулся. Но ее взял ты. Хреновый я приспешник, мон ами. Тони замолчал. Слова дались ему слишком тяжело. А коньяк оказался совсем не дурным. Слова вертелись в голове. "Люц к тебя ведь семья..." и "Мы столько прошли вместе" и "Ты не представляешь как это страшно снова в Азкабан" и "Он бы не смог, он опять умер бы" и еще и еще. Тони вцепился в бутылку так, что побелели пальцы и промолчал. Сможет сам поймет, не сможет, и ладно... -Геллерт запихнул меня в Азкабан...опять
Люциус Малфой: - Перестань, - Сказал, как отрезал. Как будто отсёк торопливо-испуганно старую ржавую цепь, - Всё это в прошлом. И сегодняшний вечер - тоже. Он помолчал, гипнотизируя початую бутылку, но не делая движений навстречу. - Самое неприятное в этой истории то, что она вообще произошла, и именно с нами. Этот шкаф... Его следует запереть, Антонин. Не доверять изготовление оборотного зелья непроверенным людям. Вообще доверять зелья только Снейпу. И быть крайне осторожными с артефактами... Люциус скривился, быстро наполнил бокал коньяком и выпил его, снова залпом. Предосторожности, осмотрительность, неусыпная бдительность, защитные чары, охранные заклятья... Сейчас, спустя столько лет после войны и его падения?! "Будь ты проклят, мой Лорд, если твоя тень осенит остаток всей моей жизни!" - Или нам придется научиться справляться с этим, Антонин, - проговорил Малфой, не без удивления прислушиваясь к самому себе, - Научиться жить без него... И его тени.
полная версия страницы