Форум » Готовые истории » Возвращение » Ответить
Возвращение
Люциус Малфой: ***
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Люциус Малфой: Забвение. Это не так уж страшно. Если задуматься, немного досадно, немного обидно, но люди постоянно забывают старые истории, если те перестали их касаться. Невозможно забыть о близких, о своих детях, невозможно предать забвению могилы старых друзей, трудно забыть врагов. А Люциус... Его близких, друзей и врагов осталось не так уж много. Война - её тоже невозможно забыть. В конце концов, забвение может стать приятелем и даже верным стражем: уже несколько лет покой Малфой Менор не нарушали ни журналисты, ни мракоборцы, ни даже редкие уцелевшие Пожиратели. Мадам Малфой, наконец, привела поместье в порядок, они поставили красивый фонтан в парке и новую ограду, Драко женился... Всё было хорошо. Люциус проглотил зевок и лениво потянулся к шахматной доске. Красивый подарок невестки: волшебные шахматы с изумрудно-зелеными и алыми фигурами. Немного отдает ребячеством, но Астория - милая девочка, она выбирала этот пустяк от души. Конечно, мистер Малфой так любит играть в шахматы сам с собой... Часы пробили шесть раз. Ладья на Е7.
Антонин Долохов: Долохов постучал в дверь. Он чувствовал себя неуютно. Столько времени прошло, Лета щедро омыла туманный Альбион. Долохову зябко, слишком тонкая мантия не мешает ветру холодить кожу. Долохову странно, что он здесь делает, без предупреждения, без приглашения, без светских экивоков. Он собирался вовсе не в Малфой-Менор. Но метла кажется решила все сама. Тони стучит в дверь и гадает, кто ее откроет, невозможно уйти из дома и вернуться туда откуда ушел. Впрочем и придти собой, тоже нельзя.
Люциус Малфой: Открыл, разумеется, Хамби. Ах, да, вы не знаете... Забвение - еще и отличный лекарь. Год, другой - и нет никаких предателей-эльфов. Только надежные, поротые, вышколенные. С ловкими лапами и кристальной преданностью в выпуклых эльфийских глазах. Настоящие слуги, верные и незаметные тени, способные вовремя исчезать и так же вовремя появляться. Если присмотреться хорошенько, Хамби даже чем-то напоминал своего хозяина - как порой напоминают хозяев собаки. Худой, но довольно высокий для эльфа, Хамби умел держаться с невероятным достоинством домовика, попавшего в хороший дом и прошедшего карьерный рост до дворецкого и, вместе с тем, охотно и быстро прогибаться при необходимости. Даже глаза эльфа были под стать семейству Малфоев - большие, прозрачно-серые, как горный хрусталь. Ну, и, конечно, манеры... Двери медленно распахнулись, и эльф стоял в центре, чопорный, в белоснежном кафтанчике (сшитом, впрочем, из того же полотенца), сложив руки на груди и умудряясь демонстрировать свою эльфийскую гордость, даже глядя снизу вверх. - Добрый день, сэр. Что привело Вас в Малфой Менор? - важно проскрипел домовик, рассматривая незваного гостя.
Антонин Долохов: Антонин протянул эльфу карточку, черная твердая буммага, легла на серебрянную гладь подноса, как лебедь в спокойную воду озера. Светскость со временем обнимает самые мятежные души. Эльф проводил мага в гостиную, аперетив сам собой возник на столике. Некоторые вещи никогда не меняются. Тони впитывал изменения. се тот же тонкий вкус в каждой складве штор, но чуть больше солидности, незыблемости. Дом мало изменился, впрочем радикальные перемены это совсем не в духе хозяина.
Люциус Малфой: А порой о забвении приходилось только молиться. Да только каким богам? Мерлин на подобные мелочи не разменивается, а до великих рангом ниже Люциус не снисходил. Вернув карточку на зеркальный овал подноса, Малфой еще некоторое время оставался в кресле, выкупая у будущего последние мгновения неведения и покоя и с неохотой восстанавливая часть своего темного прошлого. Антонин Долохов. Друг детства, собрат по оружию, соратник по Темным Искусствам, друг... Бывший друг. Старая, полуистлевшая обида чутко навострила уши, давая о себе знать. Старая, полузабытая история вновь запершила в горле. Люциус уже и не помнил, как звали того мальчишку, протеже Долохова, он помнил только, что мальчишка доставил ему, Люциусу немало хлопот и... Ах да. Драко. Обливейт. Тонкие губы Малфоя скривились от отвращения. Подробности всплывали одна за другой, дементорами высасывая остатки безмятежности. "Легкомысленный, беспутный, сумасшедший сукин сын... - думал Люциус, поднимаясь с кресла и направляясь в гостиную, - Паскудник, сибирский прохвост, Азкабан его возьми... Кстати, Мерлин, давно хотел тебя спросить: почему, черт возьми, у меня никогда не было приличных друзей?! Мошенник на мошеннике..." Высказав таким образом часть обвинений по дороге, Малфой вошел в гостиную и без спешки приблизился к гостю. - Антонин?
Антонин Долохов: - Люциус? Секунду за секундой сквозь веки и красное марево вен. Вот и ты серебрянноволосый. Холодный, безапеляционный, нудный. Мерлин, как же я скучал. И дыхание не сбивается, тело работает автономно. Несколько новых морщин и новое кольцо. Арктическая зима в глазах. А чего я ждал? Вот этого... Этого... Малфои не меняются. - Люциус. - голос охрип. И Долохов взбесился, сентиментальность, в его-то годы, в его-то годы... Только вот слова никак не шли на язык. И глаза, глаза всегда его предавали. Полупоклон.
Люциус Малфой: - Чем обязан? Какова ирония момента... Даже не имея намерения, Люциус вложил в ничего не значащий, ритуальный вопрос неожиданно много яда и теперь, в наступившей тишине не собирался его разбавлять. Возможно, надо было спокойнее, хладнокровней, в конце концов, прошло столько лет... К чему будить старые тени. К тому же Драко всё забыл и занят теперь карьерой и скорым прибавлением в семействе. "А могло бы быть и по-другому!.." - прошипела обида, и Люциус поджал губы. Да, из-за этого русского всё могло пойти прахом. Но это было в последний раз. Домовой эльф возник у двери и, не получив от хозяина никаких знаков, исчез так же бесшумно, как и появился. Вслед за ним исчез и недопитый аперитив. Гостеприимство сегодня в Малфой Менор выдавали скупо.
Антонин Долохов: - Да, в общем-то ничем. - Долохов пожал плечами. Зачем я сюда пришел? За обрывком старой связи расползающимся в руках, за воспоминанием о пережитом вместе? Уж его-то казалось стоило бы знать, после всего. - Соскучился - слово вырвалось само собой. И зря. - На меня триста лет никто не смотрел такими глазами. Интересно почему мы с ним дружили, и чего мне вообще могло не хватать в этом куске льда?
Люциус Малфой: Неплохое начало для светской беседы. Не то, чтобы на нее всерьез можно было рассчитывать... Соскучился, значит. Сукин сын. У камина возникло еще одно кресло, но Малфой продолжал стоять. Иногда Хамби слишком торопит события. - Трудно поверить, что эти триста лет ты вёл настолько благопристойный образ жизни, - молвил он, продолжая смотреть на Долохова в упор, - Каких-то двести лет назад твоя мать призналась мне, что готова тебя хорошенько выдрать. Остальные подробности визита Мэриэн Долохову знать не следовало. Как Люциус трясся от страха, уткнувшись в ее колени, а она, старая ведьма, обращала в воду его огневиски, молча штопала ошметки реальности и заклинала, заклинала всех его демонов соломоновой формулой "всё пройдет". Новый приступ холодной злости: ублюдок. Мы, русские маги, так бесшабашны, мы мешаем Настойку Григория Горького с водкой и стреляем себе в грудь "круциатусом" на спор, наша удалая жизнь не стоит ни кната, так неужели ваша может стоить дороже?!.. Но об этом - как-нибудь в другой раз. - Надеюсь, почтенная Мэриэн пребывает в добром здравии?
Антонин Долохов: - В прекрасном. - слишком сухо. Ой, да к чертовой матери, к Кощею под трон, к Горынычу в берлогу. Мне-то это зачем здравствуйте прошлые грабли,да? Долохов ну не будь ты идиотом на пятом десятке. И не вспоминал он тебя и не думал даже, ты же ему опять его хрустальные замки оскверняешь своим присутствием смрадным. Лорд Малфой, не убивал, не пытал, с Темным Лордом знакомств не водил. И даже взяток не дает. Уберем отсюда свою задницу, Тони. Руки в крови по локоть. В голове безумие. Не вышел бродить по дворцам. - У, вас разумеется все в порядке. это не вопрос,это констатация.
Люциус Малфой: - Разумеется. Первая улыбка за вечер. Разумеется, у них всё в порядке. Их не посадили в Азкабан, не депортировали из страны, даже их счета остались в неприкосновенности. Нарцисса по-прежнему покупает драгоценности в "Эмпирэ", Драко приумножает фамильные капиталы, Люциус... по крайней мере, снова бреется по утрам. А что до репутации, так у людей короткая память. "Зачем он пришел? - снова подумал Люциус, с досадой наблюдая перепады долоховского настроения, которые тот так и не научился скрывать, - Проклятая русская сентиментальность? Где ты был со своей сентиментальностью, когда был мне так нужен?.." Малфою вдруг пришло в голову, что происходи эта сцена в России, на столике непременно возник бы запотевший графин ледяной водки и пара стаканов, а закончилось бы всё рыданием на груди друг у друга и - упаси Мерлин - задушевными песнями про мороз и замерзшего ямщика. Какая чудовищная страна, и как они там живут?..
Антонин Долохов: - У меня тоже. - Сын растет. Совсем недавно Тони осознал,что такое ребенок. Комочек крови и плоти, беззащитный и только его. Он чуть не задохнулся от навалившейся ответственности, но справился. Мать помогла. Столько лет прошло. Тони замолчал,перед глазами неслась вереница картин. Темная детская горящего дома, вальс на балу пожирателей. Вспышки заклинаний, учительская Хогвартса, сбитые коленки белобрысого подростка. Тони пересмотрел все и закрыл сундук памяти. - Сергеем назвали.
Люциус Малфой: Левая бровь Люциуса недоверчиво дрогнула. Долохов и раньше не раз играл в отцовство, то удочеряя малолетних отпрысков своих жертв, то подбирая на улице осиротевших полукровок. Что на этот раз? Еще один бастард от какой-нибудь залётной восточноевропейской вейлы? "А жаль, - неожиданно для себя самого подумал Малфой, с сомнением взирая на бывшего Пожирателя, - Семья пошла бы ему на пользу". Нет, при всей своей родовитой чистокровности род Долоховых был не тем древом, с которым захотел бы сплетать своих потомков сам Люциус, в своих аристократических взглядах придерживающийся европейской генеалогической рощи, но поддерживать связи с волшебной элитой России представлялось ему... не зазорным и даже дальновидным. Их отцов связывали не только дружеские, но и деловые интересы, сами они... Словом, было бы неплохо, если бы в будущем, лет через двадцать-тридцать будущие Малфои имели в далекой Сибири внезапное для многих знакомство. В этом предусмотрительность Люциуса одерживала верх над снобизмом. Правда, и будущие Долоховы должны быть как минимум чистокровны и надежны... Едва уловимо пожав плечами, Малфой прошел к своему креслу и указал гостю на второе. С первым кожаным скрипом обивки у столика, стоящего между креслами, возник эльф с подносом, на котором вопреки обыкновению стояла неброская, но, надо думать, неприлично дорогая бутылка вина и два бокала стекла тонкого и золотистого, как солнечная вуаль рассвета. Светлое золото вина отражало зачарованный огонь, щедрый на блики, но скупой на тепло. - Значит, у тебя появился... наследник, - произнес Люциус, наблюдая за тем, как домовик разливает благородный напиток, - Как это всё меняет, не так ли?
Антонин Долохов: - Меняет. У меня и жена появилась. Прекрасная фамилия, чистая кровь, родовое древо корнями идущее чуть ли не к Роду. Прекрасное воспитание. Чудесная женщина. Не любимая, но чудесная. Любовь это такая мелочь в конце концов. - Катрин урожденная Салтыкова. Долохов подумал, что вот кто точно оценит и кристально чистую репутацию и столь же незапятнанную кровь его супруги. - Меняет, Люциус, очень меняет. Серж таки стал министром, впрочем ты наверн6яка в курсе. Помнится политикой ты интересовался всегда. Новостей было много, шутка ли... Но с языка они шли тяжело. - Мама почему-то настроена против Хогвартса... Говорит рисковать не хочет, никак толком не объяснит... Свечи зажглись заливая комнату мягким светом, Тони грел бокал в ладонях и смотрел в огонь.
Люциус Малфой: О, сколько новостей сразу!.. Легкое движение пальцев - и на столике появились блюда с фруктами и канапе. В воздухе уютно запахло французским сыром и бужениной. Так, значит, вот с кем решили породниться Долоховы! Катрин Салтыкова, какой прелестный, прелестный выбор! С этой во всех отношениях выдающейся семейкой Малфой встречался дважды и наблюдал развитие младшей Салтыковой, так сказать, в сокращенном варианте. От болезненно застенчивой девочки с фарфоровой кожей и необычно синими глазами до тихой благовоспитанной барышни, с которой сам Люциус не отказался бы сорвать ее голубые шелка. Испуганный, нежный, покорный взор девочки уже тогда выдавал в ней прирожденную мазохистку, а такие всегда его заводили. Но это всё праздные мысли: честь девочки Салтыковы берегли, как Лорд - крестражи, и Малфой не сомневался, что именно Долохов обагрил фамильные простыни этой чистой во всех отношениях кровью. Люциус поднял бокал, вежливо салютуя гостю. Отличный выбор. Отличный. Второе: Серж. Эта новость таковой действительно не являлась, но Малфой пока не предполагал, каким образом можно использовать это знакомство. К тому же по некоторым причинам он не стремился к личной встрече с этим юношей и был бы счастлив, если бы политические игры России вообще никаким образом его, Малфоя, не коснулись. Ну, и третье... Хогвартс. Хамби вновь наполнил бокалы. - Мэриэн? - помедлив переспросил Люциус, наблюдая за легкими пузырьками на дне, - Не похоже на нее. Насколько я помню, твоя мать всегда поощряла юное поколение к приобретению своих синяков и шишек.
Антонин Долохов: Если хоть чему-то Долохов научился за это время это конспирации. Прошло время бурных загулов, публичных убийств, поджогов... Когда дома сын, приходится быть аккуратным. Соседи умиленно вздыхают - "Повзрослел, мальчик". Сначала начали здороваться с улыбкой похожей на искреннюю, потом повалили приглашения, подошла пора сезона, следом в окрестностях поместья начали прогуливаться маменьки с девицами на выданье. А потом брат стал министром. Несколько лет, парочка облагодетельствованных приютов, несчетные пожертвования, чувство юмора и все. Свет немедленно забыл о прошлых прегрешениях, а те что остались в памяти добавили горькую нотку притягательности к блеску светсткого жуира. Ха, трижды ха. Долохов научился прятаться, выдавать блеск в глазах за оживление, держаться подальше от всего, что может повлиять на репутацию. Ночная жизнь его стала изощрённей и спокойней. Кто знает чем он был занят ночью в четверг? Только Долохов Антонин. И еще Мэриэн Долохова, потому что она о сыне знает все, и мужские забавы ее не коробят. Мэриэн не ошибается. - Она не хочет отдавать мальчишку в Хогвартс, говорит не к добру. А мне не нравится Дурмстанг. К тому же Слизерин прекрасно ему подойдет. В школе что-то неладно?
Люциус Малфой: Люциус рассмеялся. Так искренне, как умел. - Это ты спрашиваешь меня об этом?.. "Неладно"... Неладно в Азкабане, мон ами. А в школе всё в порядке! Даже лучше, чем раньше. С сентября в должность вступает новый директор, весьма лояльный и многообещающий маг. Тебя интересует дом Слизерин? Он в прекрасном состоянии. Я лично инспектировал подземелья и нашел их превосходно зачарованными, - Он пригубил вино, не глядя на Долохова, - Всё в полном порядке. Неужели ты думаешь, что меня состояние школы интересует меньше? Мой внук будет учиться в Хогвартсе, и я сделаю всё, чтобы он смог получить достойное образование. Малфой с ироничной улыбкой вновь покачал головой и про себя сделал заметку при случае поговорить с Мэриэн с глазу на глаз. Хотя... Если она ничего не смогла сказать даже сыну, ему, Люциусу, она тем более не сможет дать никаких объяснений. "Да, может, и нечего объяснять, - разозлился на себя Люциус, - Буря в стакане воды. Всё в порядке. Или всё скоро будет в порядке..."
Антонин Долохов: Смуглые пальцы катают виноградину, Тони задумался. Хорошо когда тишина перестает быть гнетущей. Хорошо когда в бокале искрится вино. Хорошо когда Малфой из глыбы арктического льда, превращается просто в глыбу льда. Привычнее. Долохов поморщился вспомнив сколько проблем принес ему белокурый юнец, сдуру вздумавший поколдовать. Поместье пришлось отстраивать заново. А фамильному подвалу подарить новую белокурую игрушку, на растерзание. Не подвалу, конечно, а тем поколениям безумцев носивших фамилию Долоховы, костями которых там устлан пол. На этих костях держится Долохов-холл. Тони оборвал себя и вернулся к действительности. -Славно, мон ами. - старая призказка вырвалась сама собой и повисла в воздухе. - Надеюсь мать успокоится. Вино оказалось хорошим, как обычно. Долохов поймал перстнем огненный блик. Обилие колец на его руках осталось неизменным. Впрочем добавился тускло блестящий золотой обруч, на безымянном пальце. - И скоро внуку в школу?
Люциус Малфой: - Через одиннадцать лет и три месяца, - хмыкнул Малфой, - У нас всё впереди, включая появление на свет. Неприятную, тревожную тему школы с готовностью заняла другая, более приятная и не менее актуальная. Внук, мальчик, наследник. Будущий Малфой, уже сучащий благородными ножками в утробе Астории Гринграсс Малфой. Они знали, что это будет мальчик, но из чистого суеверия с именем не спешили. Должно быть что-то породистое и столь же звучное, как Драко... - А твоему сколько? - он коснулся палочкой яблока, разрезая его звездой на две половинки.
Антонин Долохов: - Четыре. Черноглазый, с буйной гривой волос, весь в отца. Родинка на плече, фамильная печать Салтыковых. Все остальное плоть от плоти, кровь от крови. Долоховское до последней клеточки. Ласковый и спокойный ребенок, до поры. Тони улыбнулся вспомнив, как радостно сын отреагировал на подаренную детсткую метлу. Из палочки мага медленно потек разноцветный дым, замер на мгновение и сложился в четкую картинку Долохова- младшего. Смуглый, курчавый чертенок с важной миной держал в руках игрушечную палочку. Картинка рассеялась. За детей - Долохов приподнял бокал.
Люциус Малфой: - За детей, - согласился Люциус, поднимая бокал в ответ. За достойных продолжателей рода. Маленький Малфой будет, разумеется, светловолосым. С волосами цвета серебра или платины. И с прозрачными серыми глазами, в которых со временем появится сталь. Пожалуй, Драко не стоит ограничиваться одним ребенком... Но не будем торопить события. Он сделал знак эльфу, и опустевшая бутылка исчезла, уступив место еще одной, в ведерке со льдом, а место фруктов заняло серебряное блюдо с крупной клубникой. - А что, собственно говоря, тебя привело в Англию? Ведь не беспокойство о школе, не так ли?.. - эльф откупорил бутылку, и пенная благодать с шипением наполнила новые бокалы. - Я всё могу понять, но беспокоиться о школе за семь лет до поступления... Ты не настолько предусмотрителен, насколько я тебя знаю.
Антонин Долохов: - Возвращался из Уитби. Тамошние столяры закупили огромную партию железного дуба, пришлось лично проконтролировать сделку. Мои леса все же. Уитби, маленькое аббатство, на вершине скалы. Там было красиво, до скрежета зубовного. Дикая, суровая красота. Небольшие деревеньки, темные ночи, полное отсутствие чеснока в пище, и серебра в домах. Порт графа Цепеша. - А потом срезал путь. Летел на метле и заплутал в тумане, апарировал... Долохов не врал. Но и всей правды не говорил. Сделка имела место быть, как и личный контроль. Но заплутать в тумане? Звучит настолько неубедительно, что лучше даже не обсуждать. -Увидел знакомую крышу и зашел...
Люциус Малфой: - Антонин Долохов заблудился в тумане... - Люциус фыркнул, сдерживая смех, - Какой прелестный заголовок для нового шедевра Риты. Пожалуй, стоит подать ей идею, а то у бедняжки в последнее время определенно творческий кризис. Долохов заблудился в тумане... - Он покачал головой, откусывая верхушку клубники, - Лестранж случайно задул свечу и теперь заикается. МакНейр порезался на работе. Гойл ушиб локоть и ушел на покой. А недурная получилась бы серия репортажей! От репутации и так остались одни лохмотья, но теперь они больше походили бы на пижамы святого Мунго. Шампанское сыграло свою роль, атмосфера становилась всё более легкомысленной, Люциус ухмылялся, глядя, правда, не на гостя, а на клубнику, Хамби вновь наполнял бокалы. Тем временем за окном вечер вступал в свои права, затягивая небо свинцово-синим, солнце сверкнуло багровой искрой в проёме между портьерами и скрылось, оставив догорать оранжевую кайму заката. Еще час назад Малфой был исполнен намерения выставить наглеца вон, причем в заиндевевшим состоянии. Сейчас... Ему было всё равно. Вечер длился, Долохов забавлял его сказками про блуждания в тумане, а в бутылке было еще на треть... Всё это ничуть не хуже, чем играть в шахматы за двоих, не так ли?..
Антонин Долохов: - Лестранж случайно задул свечу и теперь заикается. - Тони улыбнулся - МакНейр порезался на работе. - Тони тихо рассмеялся - Гойл ушиб локоть и ушел на покой. -Тони засмеялся в голос - Белла увидела мышь, испугалась и вернулась к свету. - Тони улыбнулся. - Ну, почти так оно и было. Бокал опустел, и оказался наполнен вновь. - А в Уитби, оказывается вампиры сплошь и рядом, я подозревал конечно, но чтобы столько... Помнится у тебя была фабрика по производству шелка? Этим делом Долохов собирался заняться сам, но... К черту, у Малфоя скоро будет внук, пусть будет коммерческим подарком. Если, конечно, фабрику он еще держит в руках. Долохов придирчиво выбрал самую идеальную виноградину и немедленно лишил ее призрачного шанса на существование.
Люциус Малфой: Люцис поморщился в ответ. В отличие от игорных домов фабрика не была его любимым детищем и уж конечно не таким выгодным. Просто часть наследства, доставшаяся Малфою от прапрадеда, жившего в те незапамятные времена, когда производить шелка в Европе было еще выгодно. Теперь же Люциус являлся владельцем маленькой претенциозной фабричонки по производству шелка в Милане, неплохо оборудованной, но чересчур дорогой и практически не окупающейся. - Хочешь купить? - поинтересовался Люциус, наконец переведя светлый взгляд с клубники на Долохова, - Вряд ли. Оно того не стоит.
Антонин Долохов: - Скорее окупить. Знаешь что-такое выбор нового старейшины? Вопрос был чисто риторическим. Разумеется, знает. Вампиры не часто меняют главу, но происходит это с такой помпой, что даже магглы забыть не могут. Книги потом пишут, пишут,конечно, по слухам, но показательно. Старейшину не меняли уже очень давно, с тех пор как Цепеш прибыл в Англию. Строгое церемониальное действо, потрясающе красивое если верить книгам. Ну, да не в эстетике соль. Последний раз это было лет четыреста назад, и строгие шелковые костюмы положенные регламентом порядком износились.
Люциус Малфой: Однако... Нет, само предложение было вполне в духе Антонина: окупить фабрику заказом на сотни тысяч - это по-долоховски широко и эффектно. Удивляло другое: как давно он стал водить дружбу с вампирами? "Но стоит ли удивляться? - тут же одернул себя Люциус, - Если уж он не погнушался вырастить дочь от оборотня, то уж деловые отношения с вампирами этого безумца не смущают наверняка". - Я знаю, что такое выбор старейшины, - произнес Малфой, усаживаясь поудобнее, - Насколько припоминаю, это более шестисот тысяч вампиров со всей Европы, сжигающих свои костюмы на ритуальном огне и взамен получающих новые, из красного и черного шелков, символизирующих одновременно обновление, верность и единство кровососущей братии. Очень красивый обычай, пожалуй, я бы посмотрел на него... В рамках какого-нибудь фестиваля волшебных тварей. Отношение Малфоя ко всем "недоволшебникам" было хорошо известно. Мусор. Или же - удобрение для роста доходов. Магглы несли свои кровные в казино и бордели, так почему бы вампирам не отдать свои вековые сбережения фабрике?
Антонин Долохов: - Вот, и славно. Тогда жди заказа, мон ами. Анонимного, конечно. - Тони потянулся. - У меня закрытый счет. но уж не мне тебя учить. Где-где, а в коммерции Люциус Малфой оставлял Долохова Далеко позади. И если их состояния могли соперничать, то только благодаря талантам Долохова-старшего, при жизни многократно приумножившего и без того огромное состояние. - А я бы не посмотрел - задумчиво протянул Долохов... - Не люблю общаться с существами испытывающими ко мне гастрономический интерес, к счастью, посредниками у них работают магглы, которые исчезнут сразу после праздника. Тони нравилось прятать концы в воду, с возрастом он научился получать удовольствие от красивых схем и правильно осуществляющихся планов. - Во Франции открылась сеть очень интересных заведений. Туда нельзя являться без фляги оборотного зелья. Слышал? Вот уж где слово секретность являлось столпом существования.
Люциус Малфой: "Ах, вот что... Так говоришь, "заблудился в тумане"?.. Про вампиров мне пришел рассказать?.. Долохов, когда же ты научишься красиво врать и хорошо притворяться?.. - лениво подумал Малфой, допивая шампанское и глядя на Тони поверх бокала, - Правда состоит в том, что ты действительно скучал, и даже, вероятно, не по мне, а в целом... Как скучаю я, расставляя шахматные фигуры, изумрудные и алые. И тебе так же скучно в кабаках и веселых домах, там уже давно всё известно наизусть, а тебе уже не восемнадцать... И правда... Правда - в том, что твоя кровь застоялась, стала слишком густой и темной, и ей нужна новая порция колотого льда. Вот за этим ты и свернул к "знакомым крышам"..." А с другой стороны - не всё ли ему, Люциусу, равно? И не чувствует ли он сам, что его голубая кровь стала течь слишком медленно? - Оборотного зелья?.. Забавно, забавно... И в кого же там следует оборачиваться?
Антонин Долохов: Долохов опустил веки, чтобы скрыть блеск в глазах. Он наконец-то услышал-то зачем сюда явился. Не тягучий светский диалог, не ленивое почти внимание, не медово-вязкий набор интонаций. В голосе, не в словах старого знакомца, мелькнула тень, только тень прежнего чудовища. Льдистоглазого безумца с которым так хорошо было делить моменты упивания, не алкоголем, нет. Более пряным и изысканным напитком. Сегодня Тони было довольно и тени, он слишком давно не слышал в голосах вот этого бархатного подтекста, нежной удавкой скользящего вдоль шеи. Не видел как едва заметно меняется человек, оставаясь внешне все тем же. Глаза Люциуса Малфоя были более сдержанными, но оставались зеркалом души. И сейчас душа эта мелькнула в голосе отразилась в глазах. - В кого хочешь,шери. В кого хочешь. Если верить сороке, что принесла мне эту новость на хвосте, вечера у Лорда были слабее. Мне не верится... Долохов пожал плечами. Вечера у Лорда... Ты помнишь Люциус девочку-секретаршу? Или она канула в лету... Вальс под потолком? Огонь жрущий жалкие деревянные домики? Зеленые вспышки? Кровавый стук в ушах? Смех? Такие вопросы вслух не задают...
Люциус Малфой: - Мне тоже. Тонкая ухмылка аристократичных губ с иронией и ленцой. Вечера у Лорда?.. Едва заметная дрожь в тонких пальцах, что сейчас сложены на животе, затянутом в дорогой черный френч. Только пламя камина беснуется в перстне с благородным черным опалом. Ты помнишь ратушу, что рассыпалась в ночи прекрасной огненной карамелью под крики детей и взрослых? Ты помнишь двойняшек-магглов, словно сделанных под заказ для утонченных забав двух Пожирателей с большим опытом развлечений? Вечера у Лорда... Люциус опустил глаза, но пламя успело отразиться в них, вызывая к жизни демонов Тьмы. А они далеко и не уходили. Не зря же в одном из личных сейфов Малфоя рядом с драгоценными слитками и могущественными талисманами, поверх деловых бумаг уже много лет лежала та самая маска из кости. Маска Пожирателя Смерти. Или истинное лицо? - Думаю, за зельем дело не станет...
Антонин Долохов: Теплое каминное марево разогревает кровь, или это кровь заставляет все вокруг гореть оттенками красного. Василиск и Дракон - плохая пара. Василиск и Дракон - прирожденные уничтожители. Мир поддернутый красной дымкой, чуть теряет четкость. Стук сердца становится громче. Стены разьехались, разошлись, и комната собралась вновь, только ничего старого в ней уже не осталось. Изящный Василиск свернулся в кольцо у камина, серебрянный и хищный. Красный дракон расположился рядом - жестокий и безумный. Там-там-там - бьют тамтамы. Разогналась застоявшаяся кровь. Голубая и алая. Две фляги легли на стол прежде чем вселенная расползлась на ошметки, приворотное зелье, давно готовое, и ожидающее своего часа.
полная версия страницы